На днях Независимая комиссия по расследованию сексуального насилия в церкви опубликовала очередные шокирующие данные. С 1950 года по меньшей мере 10 000 человек, в том числе детей, подверглись сексуальному насилию со стороны католического духовенства Франции. И подобные происшествия уже давно не сенсация. Каждый год разные страны показывают статистику, которая не укладывается в голове. И речь из раза в раз о католиках. «Аргументы Недели» разобрались, с каких пор Католическая церковь кишит педофилами и что на счет РПЦ.
Первый бум разоблачений растления малолетних католическими священниками пришелся на 80-90-е годы. Тогда об этом стали писать американские, канадские, австралийские, а потом и европейские СМИ. Теперь же все новые и новые подробности греховных связей священнослужителей раскрываются едва ли не каждый год, заставляя ужаснуться не только количеству жертв, но и безнаказанности церковников. Поразительный факт: почти все пострадавшие молчат о том, что им пришлось пережить, а если решаются сказать (обычно очень верующим близким), сталкиваются с обвинениями во лжи и даже моральной травлей или избиениями за клевету. Если все вообще не развивается по сценарию одного из самых громких дел о педофилии среди священнослужителей, когда на одном из судов над австралийским священником Джеральдом Ридсдейлом выяснилось, что одну из жертв – десятилетнюю девочку, растленную прямо на алтаре, перед этим собственноручно раздел её отец.
И что самое страшное – такие преступления длятся десятилетиями. В случае с Ридсдейлом их было три. Тридцать лет и 161 (только доказанный) случай насилия 65 детей, 60 из которых были мальчиками. Еще один интересный факт: почти три четверти жертв священнослужителей – мужского пола. А насильники – мужчины.
Что важно, педофилия в нашем случае – не всегда о сексуальном насилии как таковом, иногда преступления представляют собой «трогал меня здесь» или «заставлял делать это, а сам смотрел», что ситуацию, конечно, нисколько не меняет.
Так как же священники убеждают детей молчать? Чаще всего они обращаются к своему духовному авторитету или придумывают всякую ересь о том, что все содеянное «во благо» или «избавит от греха». Поэтому насильственные преступления и совершаются чаще всего с малолетними. Ими проще манипулировать. Доказывает это и статистика, потому что случаев преступлений в отношении взрослых известно куда меньше.
И так было с давних времен. Сохранившиеся документы гласят, что Католическая церковь пыталась регулировать блудство священников еще в 306 году нашей эры. И контроль этот был направлен в основном на борьбу с действиями, которые противоречат закону безбрачия. Позже о духовенственной содомии упоминалось в XI веке. Осуждение сексуальных похождений духовенства очень показательно описано в «Книге Гоморры» под авторством Петра Дамиани. Там католический монах просит Папу сделать что-нибудь с прелюбодеянием и мужеложством духовников. Что было обычным делом и в средневековье, и в любой другой временной период. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические документы, где неподобающее поведение священнослужителей – буквально норма. Особенно если речь касается монахов, которые жили в изоляции и, очевидно, вступали с сожильцами в половые связи. По большей части с несовершеннолетними мальчиками. Встречалось это тогда настолько часто, что гомосексуальные отношения как таковые считались абсолютной обыденностью и даже прерогативой духовенства.
Скажете, ну что же совсем что ли они там с ума сошли, управы найти не могли на священнослужителей? Пытались. Сначала запреты существовали на уровне уставов некоторых монастырей, потом в 1563 году Папа Римский Павел II созвал Собор, на котором были приняты основные положения, утверждающие безбрачие, а нарушителей ждало отлучение от церкви. Позже даже телесные наказания вводили, но… это выглядело как показуха для народа. Ситуация не менялась, а священники просто тщательнее скрывались. А если что-то выползало наружу – это всеми силами пытались замять. Верхушка церкви иногда даже наотрез отказывалась предоставлять личные дела преступников следствию, говоря, что эта информация конфиденциальна и чуть ли даже не свята, поэтому им нужно блюсти таинство. Так что, если какие-то случаи и отслеживали, то не всегда пресекали. До тех самых девяностых, о которых мы говорили в самом начале. Тогда впервые и выяснилось, что количество жертв в отдельных странах исчисляется тысячами.
Но почему огромное количество случаев замалчивалось и замалчивается до сих пор, оставаясь нераскрытым? Нет, дело не только в жертвах, которые даже не заикаются о насилии или их родных, отказывающихся верить. Основная проблема в том, что епископы просто-напросто покрывают священников, которых в свое время очень долго отмазывал Святой Престол. Укрывательство виновных в церквях фактически доведено до стадии заговора: факты насилия отрицаются, а священники продолжают работать или просто кочуют из одного прихода в другой, где преступления продолжаются. Так молчание епископов, священников и даже некоторых Святых Отцов не то, чтобы не предотвращает сексуальное насилие, но и своим бездействием поощряет его. До того же, как СМИ раскрутили эту тему, о ней не говорили на широкую публику от слова совсем.
Объяснение этому тоже есть. Католическая церковь долгое время была централизованной и закрытой структурой, а еще придерживалась самой настоящей политики неразглашения. Поэтому особенно верующая общественность, будто бы лишившись разума, всегда выступала за растлителей, утверждая (если вдруг обвинения появлялись), что на батюшек клевещут. Церковные власти тоже поражали. Они не только запугивали жертв или обещали общественное порицание, но и угрожали и пытались откупиться. А чаще всего выказывали еще и чудовищное безразличие.
Показательный пример: обвинение преподобного Джона Джигана в растлении. Его жертвами стали двести человек, а Бернард Фрэнсис Лоу – кардинал епархии, в которой он служил, писал ему, что выражает глубокую благодарность и понимает, видимо сожалея, всю тяжесть его положения. В ходе этого же скандала стало известно, что кардинал знал о домогательствах некоторых других священников и даже укрывал, переводя их, когда кто-то начинал жаловаться, из прихода в приход в пределах епархии.
Именно поэтому, устав от того, что церковь не защищает прихожан, они обратились в суд. Начиная с 1985, жертвы сексуального насилия стали говорить. А духовенство защищаться, мол, это все, потому что время такое, развращенное поколение. Был и другой вариант, дескать, у нас в церквях такого никогда не было, ничего не знаем. Понятно, что на правду это похоже мало. То, что дело совсем не в поколении, мы поняли уже давно.
Но в чем же тогда? Многие эксперты уверены, что дело в целибате. Но как тогда объяснить тот факт, что большинство жертв растления – маленькие мальчики, а не девочки, девушки и женщины? Другая версия о том, что профессию священников могут выбирать люди, склонные к сексуальным отклонениям, тоже кажется странной.
Колледж уголовного правосудия Джона Джея, исследуя проблему, пришел к заключению: преступления священников не связаны с их гомосексуальностью или склонностью к педофилии. Более того, их преступления, в отличие от преступлений большинства серийных маньяков, обычно не планируются заранее. В докладе колледжа также отмечается, что взрыв преступлений, начавшийся после пресловутой сексуальной революции (на которую защитники духовенства зачастую спихивают происходящее), начался именно из-за получения в это же время священниками доступа к организациям вроде частных школ и кружков для детей. И как раз из-за этого преступления стали раскрываться, ведь не все дети в таких заведениях были из религиозных семей и ставили священников высшим авторитетом. Именно они начали рассказывать родителям о том, что до них домогаются. Но их тоже было меньшинство.
В наше время, увы, процент тех, кто молчит, тоже очень велик, а значит, проблема исчезать не собирается. Детей продолжают насиловать, а они все также боятся и держат язык за зубами. И причины, по которым весь этот кошмар происходит, точно назвать никто не может.
Между тем ущерб, нанесенный жертве, иногда ставит крест на всей ее жизни – депрессия и сексуальные девиации здесь – лучший исход. И пусть преступления в последние десятилетия пытаются предотвращать активнее, церкви выплачивают жертвам «моральный ущерб», а Папа Римский приносит извинения, если вскрываются новые случаи растлений… это все еще происходит. И зачастую также без всякой огласки.
Как, кстати, и у нас. Да, не только католики грешат похотью, хотя и в РПЦ подобное случается очень редко. Тем не менее публичные скандалы с нашими священниками тоже есть, но и их стараются скрыть по максимуму. Так и получается, что разврат в церкви в глобальном ее понимании – проблема постоянная, повсеместная и бесконтрольная, а наша культура все это покрывала и продолжает покрывать. Но не исправлять. Может быть, если бы ограничений на нормальную сексуальную жизнь у священнослужителей бы не было – тяги к ненормальной тоже не возникало бы? Или, может, если бы религия подавалась правильно и не доходила до фанатизма, родители и их чада не молчали бы о преступлениях и не принимали их как должное?
А не поэтому ли случайно процветает атеизм: сложно верить в бога, когда церковь становится синонимом вседозволенности. Бич католицизма – педофилия, бич православия – тщеславие. Но нам говорят и говорят, что нужно верить не только в бога, но и в батюшек. Верить и почитать. Почитать проходимцев в рясах, вылезающих из гелендвагенов, и насильников. В то время как система церкви уже давно и почти повсеместно сгнила изнутри. А кто в этом виноват? Может быть, подмененные понятия, основанные на реальности, которые говорят нам что духовникам все можно и за это ничего не будет? Что вообще есть религиозный институт в наше время, если у людей, которые этот институт представляют, и святого-то ничего нет? А было ли?
Свежие комментарии