Фильм Светланы Проскуриной «Воскресенье» получил диплом Федерации киноклубов России на 41 ММКФ
Русский мир, как в зеркале, может увидеть себя в новом фильме режиссера, снискавшего себе международную славу мастера, умеющего отображать тончайшие движения души персонажей.
Сегодня Светлана Проскурина отвечает на вопросы «АН».
- Можно считать, что в ряду «лишних» людей, начиная с Онегина-Печорина, прибыло, теперь там и герой вашего нового фильма «Воскресенье» Дмитрий Терехов, провинциальный чиновник, отвечающий за архитектурное обустройство города?
- Думаю, эта черта, отражающая нашу застенчивую нелепость, всегда была в русской природе, просто этот герой пришелся ко времени в 19 веке, был востребован сразу в нескольких поколениях и чудесно описан классиками. А дальше, мне кажется, мы вообще этой темы не теряли, всякий серьезный герой, так или иначе, продолжал эту линию.
- Но почему это чисто русское явление, на Западе не было «лишних» людей?
- Тонкое это дело, берусь только про нас рассуждать, картину про англичан не могла бы снять, потому что мало знаю про них. Мне кажется, англичанин, добившийся успехов в жизни – у него хороший дом, он состоялся в профессии, популярен у женщин, всегда абсолютно устойчив, и будет победительно жить, чувствуя, что жизнь задалась. И только наши состоятельные Морозовы или Щукины, хорошо зарабатывающие на своих мануфактурах, и тоже имеющие огромные дома и удачно женатые, вдруг отставляют все это в сторону и начинают закупать каких-то странных пузатых танцующих теток на зеленом фоне. И – угадывают намного вперед то, что отразит время, сделает его драгоценным, даст ему голос. Вы слышали о таком на Западе - максимум могут отрезать ухо, поэтому Ван Гога спокойно отнесла бы к «нашим», а вообще ощущение «лишности» - чисто русская черта, убеждена в этом.
- К кому из «лишних» людей, описанных классиками, ближе всего ваш Терехов, там же и Обломов, и Чацкий, и Базаров?
- Ни к кому, потому что, находясь в этом ряду, он осваивает тему ровно так, как может это сделать сегодня, в 2019 году. Весь пафос нашего разговора - о личной несостоятельности героя, об его внутреннем аде, когда не умеешь разобраться с сюжетом своей жизни, несмотря на то, что она преподает тебе уроки, из которых можно сделать полезные выводы.
И навсегда в моем сердце эти чудесные улицы провинциальных русских городов, с такими уставшими фактурами, с облупленными наличниками, где все уже было, и такие мальчики, как наш Дмитрий Терехов – в прекрасном исполнении Алексея Верткова, стояли и будут стоять у реки, и думать «какой я, зачем я тут, что со мной происходит, и как буду жить дальше». Для меня неважно, чиновник он, учитель или шофер.
- Ваш герой ведет себя в фильме так, словно ему действительно немного осталось, например, раздает долги – своим бывшим, друзьям, оппонентам по истории с парком, которому его команда намерена придать европейский облик, для этого нужно лишь вырубить старые деревья. Какова роль денег в вашей картине?
- В начале картины он получает записку «Скоро умрешь», но у Терехова и без нее столько мыслей про жизнь и смерть, про Бога, у него на кровати лежит умирающая мать, которую он и любит, и ненавидит, и не может смириться с тем, что люди уходят. Вспомните княжну Марью Болконскую у постели умирающего отца: она всю жизнь на него положила, а когда отец начинает болеть, сидит у его кровати и думает - чтоб он умер. А потом всю ночь стоит на коленях и молится - как она могла так подумать об отце, когда каждую минуту все делает для того, чтобы он на полсекунды дольше прожил. Редкостной точности и правды сцена. Вот и Терехов постоянно думает о том, кто же он такой, если в нем все это умещается одномоментно - и любовь, и ненависть, и отвращение к этим запахам, и желание быстрее уйти из дома, а потом – скорее вернуться и снова уйти?..
А когда разговор заходит о деньгах, не могу не вспомнить реплику Федора Михайловича Достоевского о том, что «если русскому человеку дать деньги без Бога - конец всему». Заражаться страстью денег в природе человека. Я говорю об их иррациональной мощи, которая подобна мощи власти. Как же осторожно человеку с этим испытанием нужно обращаться. Деньги уже сами по себе – тяжелая энергия.
- В связи с этим, какую из опасностей нашего времени считаете самой страшной?
- Я не хочу ни проповедовать, ни обличать. Я думаю, что мир меняется, когда изменишься ты сам. И в ту и в другую сторону это работает. Куда страшнее замена настоящего имитацией, суррогатом. Это проникло во всю нашу жизнь – в профессию, в людские отношения, в семью, даже в еду. Много дряни. Скажу одно – хотя бы на пространстве собственного сюжета всегда нужно стараться делать одно – оставаться человеком.
- По сюжету, герой вашего фильма попадает в гости в дом своих друзей, и в застолье, шутка шуткой, заходит разговор о том, каким способом лучше всего убить человека, скажите, а могли ли персонажи обсуждать события на Украине?
- Нет, я бы не допустила этого. Злободневность – вещь чрезвычайно опасная для искусства, нет настоящего отстранения, нет проверки временем, нет глубокого анализа, нет понимания масштаба и трагичности сюжета. Можешь легко стать грубым и поверхностным.
Я никогда не пойму, как в принципе можно драться у храма или в храме? И пока внутри меня не разрешится этот адский вопрос, все остальное не разрешится тоже. И конечно власть должна заниматься, кроме всего прочего, еще и тем, чтобы наш мир хоть сколько-нибудь гармонизировался, чтобы мы не съели друг друга!
- Вы дали отповедь журналистам, назвавшим ваш фильм депрессивным, а в чем его оптимизм, в финале Терехов получает камнем по голове от подростков?
- А это уроки воскресенья, которое все же закончилось для Терехова рассветом у реки. Жизнь априори драматична, счастья на белом свете никто нам не обещал, и, если человек этого не понимает, он грубо устроен внутри себя. Даже если ты будешь успешен, уроки тебе все равно будут предложены. И оптимизм мой в том, что я говорю своим зрителям – «Не бойтесь, изо всех сил бегите, плывите, отталкивайтесь от дна, выпрыгивайте туда, где воздух, и дышите всей грудью. Там и почувствуете, что вы живой, только не надейтесь, что, когда вынырнете и надышитесь, вас встретят райские кущи. Там снова будут проблемы, и пока вы в состоянии их решать, вы живой человек». Мой Терехов выплыл, и это главное.
- Что такое угадано Львом Николаевичем Толстым в жизни русского мира, что вы постоянно возвращаетесь к нему – фильм «До свиданья, мама!» о современной Анне Карениной, да и «Воскресенье» ментально связано с ним?
- Лев Николаевич знал, угадал все. И описал все так щедро и отважно, что от него никуда не денешься. И я рада, что оба эти проекта так горячо поддержала продюсер Сабина Еремеева, с которой мы постоянно работаем. Это важно для меня.
- Раздражает ли вас неадекватное восприятие фильма зрителями, как реагируете?
- Спокойно. И когда благодарят, закатывая глаза, и когда норовят прошмыгнуть мимо, будто меня не заметили. Мы заботимся о реакциях зрителя, мы рассчитываем их, надеемся на них или предрекаем их. Все, что раздражает зрителя или дает ему возможность выдохнуть – обдумано тщательно и многократно.
- Как отреагировали на письмо Александра Сокурова?
- Только гармонию и любовь получаю от этого человека – и в профессиональном, и в человеческом плане. Очень рада была прочитать это письмо.
- Вы уроженка новгородской земли, как ваша малая родина откликается в вашем творчестве?
- Места этидля меняродные, драгоценные: там мои корни, там живет моя двоюродная сестра с племянниками. Листали как-то с оператором Артемом Емельяновым книги. Новгородские фрески. Феофан Грек. Голубая белесость Спаса. Здесь все поместилось – мое детство, Новгород, река, мама…
- И все-таки, как вам пришло в голову голубоглазому отроку, похожему на Варфоломея с картины Нестерова, вложить в руку камень?
- Мне нужно было как-то сказать – давайте подумаем, что происходит с нами и нашими детьми, не в чиновниках и не во власти дело, у нас чудесная страна, мне кажется, из-за одной нашей природы человек должен быть нежным, кротким и не нахрапистым. А на деле ровно наоборот: мы все время в претензии. Куда только испарилась у людей чистая бедность? Хорошо помню бабушек в серых ситцевых платьицах в лапочку и передниках, которые стояли в моем детстве в церкви. Они были абсолютно нищие, но на них всегда были белоснежные платки, и в этом читалась такая благодарность белому свету – за все, и за то, что они утром в храме, что смогли дойти сюда. И пахли они немножко ладаном, и немножко хлебом, и вот эта бедность ушла из нашей жизни, а на ее место явилась другая – грубая, грязная, безоглядная и агрессивная.
В бедности много энергии, а люди при этом ничего не хотят делать – ни учиться, ни работать, ни обиходить свой дом. А только и надо-то – вымыть полы, прочитать книжку своему ребенку – в библиотеке возьми, денег не нужно. А потом купи литр молока и, не торопясь, свари любую кашу, и сядь поговорить с ним… Скажи, что любишь его, что надеешься на него. И он никогда не возьмет в руку камень, чтобы ударить человека.
Досье «АН»
Светлана Проскурина, российский кинорежиссёр, сценарист и продюсер, родилась в селе Кривец Новгородской области. Окончила ЛГИТМиК и Высшие курсы сценаристов и режиссёров (мастерская Юлия Карасика, 1981). Работала на Ленфильме в качестве режиссёра-постановщика.
Дебютировала короткометражным фильмом «Родительский день» (1982). В 1990 году её лента «Случайный вальс» завоевала главный приз кинофестиваля в Локарно - «Золотой леопард». Ее фильм «Отражение в зеркале» (1992) участвовал в программе «Двухнедельник режиссёров» в Каннах, «Удалённый доступ» (2004) - в конкурсе Мостры, а «Лучшее время года» (2008) - II-го Международного кинофестиваль «Зеркало» имени Андрея Тарковского. Фильм «Перемирие» (2010) получил Главный приз 21-го «Кинотавра», а в 2013 году там же, в Сочи, в конкурсе был показан фильм «До свидания, мама!»
В 90-х Проскурина в течение нескольких лет снимала фильмы о деятелях искусства для канала «Культура».
Свежие комментарии